Суровые и бескомпромиссные исследования человеческой психики, производимые через призмы кадров-картин и пластику взаимоотношений – от вектора веры до всевозможных причудливых орнаментов сексуальности представляют собой прекрасные, от роскоши кинематографа Л. Висконти идущие фильмы Л. Кавани.

            Франциск Ассизский, одна из лучших ролей Микки Рурка, порой – из глаз его подлинно исходят световые лучения – получит ответ Высшего: божественный ответ в виде стигматов, прободающих тело и лучшего ответа не желал.

             Полноценный, подтверждающий правильность дороги, которой мог идти только Франциск, ибо и умный папа рёк ему, утвердив тем не менее орден Следы Христа, которыми ты хочешь следовать, занесло песками времён.

             Ибо и орден, возникнув официально, не стал золотящейся птицей Феникс духа, но постепенно превращался в управляемую структуру, связанную с властью и деньгами, от чего, как от любого владения, уходил всею своей нищей, светлой, невероятной жизнью Франциск.

             Великолепие любви и сострадания! всеобщей любви ко всем вмещало огромное сердце Франциска.

            Вот другая любовь, встреченная неодобрительно: писали о садомазохизме, об огне неприличной страсти, нарушающей тиски табу, разбивающей их…

            «Ночной портье» завораживает: там…просто любовь, какой, кажется, и не бывает, ведь героиня, исполняемая блистательной, отточенной, необычно красивой, как орхидея, Шарлоттой Рэмплинг, вполне может уехать к мужу не просто в достаток, в роскошь, просто в жизнь, в её обыденность, повседневность, а она под руку с возлюбленным, одевшим-таки в финале нацистскую форму, уходит в смерть, даже не страшась ожидаемой пули в спину.

            Возможно, ради такой любви и стоит жить.

            Интерьеры, исполняемые Кавани!

            Круто заворачивается лестница, словно подчёркивая состояние поднимающейся по ней героини.

            Люди, вписанные в гранёные, как будто, выверенные интерьеры: так, что чётче делаются их психологические… разрывы и надрывы, душевные тремоло, переживания, возводимые в куб…

            Кавани не остановилась на «Ночном портье» – в «Берлинском романе» размах крыльев любви ещё в большей степени может шокировать…обывателя: ведь живописуется страсть немки и японки: именно так, чтобы было завораживающе красиво, чтобы муж немки, вторгшийся в эту страсть, получил свою смертельную дозу оной, а оставшаяся жить из троих немка, будет обрушена в вечную тоску по былому, мелькнувшему, мимолётному…

            Снова необыкновенной красотой вспыхивают, как будто выверенные до детали интерьеры.

            Даже, если показывается роскошь, не будет ничего лишнего: каждая из многочисленных деталей несёт ёмкую нагрузку.

             И – всё красиво: осенние цветы умирают долго, орхидеи в снегу предлагают такие цветовые гаммы, старинные купола вписаны в особый раствор неба – словно мистического свойства.

            Лилиана Кавани – широта режиссёрского дара! легко делала фильмы с развлекательным элементом: почти боевик «Игра Рипли», но строится лента, однако, на шаровом изломе трагедии, ввязывается в оную игру, связанную с исполнением убийств, человек, обречённый болезнью на смерть, человек, стремящийся обеспечить свою семью, раз уж самому скоро предстоит отправиться в неизвестное путешествие.

            Но и здесь – интерьер и пейзаж были выверены до всех нюансов цветовых оттенков, до виртуозной игры светотени, подчёркивающей переживания героев, их эмоциональную наполненность в данный, попавший в кадр момент.

             «По ту сторону добра и зла» – как ещё назвать фильм о Ницше?

            Элегантная, аристократически-утончённая красота Доминик Санда вспыхивает невероятным образом Лу Андрес Саломе, и фильм, взявший в объектив не слишком стандартную личную жизнь Ницше, словно раскрывает его по-новому: часто человеком обычным вполне, дурачащимся в состоянии пивного опьянения, не ожидающим сумасшествия, уже готового расколоть начинённый такими сложными образами мозг.

            Кавани снимала фильм об Эйнштейне: великие жизни и сложность отношений влекли её бесконечно.

            Её кинематограф красив.

            Он пышен и строг одновременно.

            И он – расширяет представления человека о человеке.