«Каждый вечер на арену он выходит много лет,

Потому он знает цену поражений и побед.

Цирк, арена это просто, место для его души,

Но порою так не просто в зале публику смешить.

Здравствуй клоун, добрый клоун,

Наш знакомый с детства друг.

На арене ты, и снова, стало радостней вокруг».

Марковцев Ю.

Роберт Шимшонович Городецкий – серьезный клоун. Он появился на свет в Ленинграде в семье театрального художника. С самого детства Роберт мечтал стать артистом, однако, его родители были против. После окончания школы он поступил учиться в Техническое училище на конструктора, но тяга к творчеству оказалась сильнее. Он умеет проектировать жилые дома, работать на швейной машинке, владеет эквилибристкой и акробатикой, показывает фокусы, может забраться по лестнице в небо и исчезнуть. Все друзья и коллеги его очень любят, а клоуны во всем мире называют его любя, ПАПА.

– Почему Вас клоуны всего мира называют Папой?

- Дело в том, что среди «Лицедеев» я старше всех. Да к тому же после репетиций я всегда любил устраивать чаепитие. И теперь меня называют Папой все клоуны в мире. Мне порой даже звонят и спрашивают: «Мы можем Вас называть Папой?».

- Тогда и мы будем называть Вас Папой. Можно?

- Конечно. Мне будет даже приятно. Зато все дети, пришедшие на спектакль, зовут меня «дядюшка Роберт». Они лезут на сцену, тянут руки и кричат: «дядюшка Роберт!» - «дядюшка Роберт!».

– Я всегда думаю, что стать клоуном может человек, который мечтает об этом с детства. Иначе говоря, «стать клоуном» - это самая ранняя заветная мечта и решение, которое ребенок принимает в детстве. Вы с детства мечтали стать клоуном?

- Нет. Я мечтал стать велофигуристом.

- Мне известно, что многие Вас считают настоящим Волшебником. Почему?

- В молодости я был эквилибристом, ходил по проволоке, показывал фокусы, жонглировал.

– Однако, клоун – это не первая, выбранная Вами в Вашей жизни профессия, не так ли?

- По профессии я конструктор. А еще я номинант премии «Эмми». Эту премию я получил, снявшись в Нью-Йорке в фильме Збигнева Рыбчинского «Оркестр». Он первым изобрёл компьютерное кино. Случилось это так: я приехал в гости к родителям, которые жили в Нью-Йорке и привёз на съемки отца, который плохо видел. Увидев нас, Збиг сказал: «Ну ладно, пока батя за кулисами будет пить чай, я сниму тебя». Так я стал сниматься у Збига.

– Вы подобно Александру Сергеевичу Пушкину, который как-то сказал сам о себе: «Ай да, Пушкин (гений), ай да сукин сын!», стоя перед зеркалом, заявили, что Вы гений! Как это произошло?

- Дело в том, что я коллекционирую пластинки. Я купил пластинку. Это была болгарская пластинка с очень красивой этикеткой. Она у меня лежала полгода, поскольку мне не на чем было ее слушать. Потом родители купили мне радиолу, и я её послушал. Когда я послушал её, то это оказалась песенка «Блю канари». Мне сразу пришла в голову мысль создать номер с тремя клоунами, тогда я подошел к зеркалу и воскликнул: «Городецкий, вы гений!».

– Столько лет Вы уже выступаете с номером «Блю канари», а реакция у публики вся та же. А изменилась ли с тех пор сама публика?

- В каждой стране – разная публика. Когда выступаешь в Италии, артист ещё не успел выйти на сцену, как публика уже смеётся. В Корее выступаешь – публика молчит, и никто не хлопает.

- Наверно, это у них считается моветоном?

- Выяснилось, что корейцы хлопают только в самом конце номера. Во Франции все гордые джентльмены: «Ну, что покажете? Чем удивите?», но они обожают, когда их обливаешь водой. В Германии было так – выходит на сцену высокий курчавый парень, мы его зовем «Одуванчик» с плакатом: «Мы хотим пива!». Через две секунды вся сцена была уставлена пивом.

– Я знаю, что Вы коллекционируете песню «Блю канари» на разных языках. Какая подборка исполнений у Вас набралось?

- У меня есть «Блю канари» на многих языках и даже немного другая мелодия, которую я называю «Канарейки Экзюпери». Они такие интеллигентные!

Мне как-то приснилось, что я стою с шарманкой и играю песню из кинофильма «Золотой ключик»: «Далёко-далёко, за морем, стоит золотая стена. В стене той заветная дверца, за дверцей большая страна». Волшебная песня. И я мечтал сделать номер со своей внучкой, но когда он будет готов пока неизвестно.

– Как складываются отношения между зрителем и артистом, а в частности, клоуном на арене?

- Наша клоунская команда всегда работает в контакте со зрителем. Без контакта с публикой концерта нет. Как-то вся команда находилась в Москве, а я задержался в Петербурге, и у нас должен был состояться концерт на полпути от Москвы и Петербурга. Я ехал из Петербурга, а остальные поехали из Москвы. Приезжаю – полный зал, а лицедеев нет. Администратор мне говорит: «Папа, публика уже сдает билеты обратно». Я ему говорю: «Не волнуйся!». Я одел фрак, взял чемодан и на сцену и даже не знал, что буду делать. И ничего, я целый час держал публику. Я рассказывал им как родился театр «Лицедеи», показывал фокусы. А через час команда подъехала, и тогда я объявил: «А теперь для вас всех большой сюрприз: Лицедеи приехали! Через пять минут начнётся спектакль!».

– Говорят, что дети лучше и быстрее всех чувствуют фальшь. Впрочем, они также как барометр чувствуют и талант, не так ли? Сумеет ли клоун, ориентируясь по ним, создавать свои номера?

- Я создаю свои номера не на основе суждений ребенка, мне в этом вопросе помогает музыка. Я слушаю много музыки, и она мне всегда дает пищу для размышлений. Например, я очень люблю Луи Армстронга. Он поет: «Фантастик! Фантастик!» и я вижу, как поднимаюсь по лестнице в небо и оттуда забрасываю сцену разноцветными конфетти и исчезаю. И я сделал этот номер. У иллюзионистов часто спрашивают: «Как делаются фокусы, которые никто не может раскрыть?». «Как бывает, что клоун взбирается в небо и исчезает?». Я это сделал. Нашёл свои приёмы. И показывал это в Москве на фестивале клоунады, который проходил в ТЮЗе.

– А Вы драчливый? Вас в школьные годы даже исключили из пионеров?

- Два раза исключали. И уже позже, когда я учился в техническом училище, мне предложили стать секретарём комсомольской организации и дали задание осудить одну девушку, которая забеременела от какого-то музыканта, играющего на танцах.

- Кошмар!

- Я должен был выйти на трибуну и осудить человека, вместе с которым, как с другом, пью, гуляю, веселюсь. Всё кончилось тем, что я сорвал это выступление тем, что когда вышел на трибуну, то заметил, что она качается, тогда я попросил принести мне графин с водой. И пока мне несли графин с водой, я с трибуны грохнулся в зал. Всё на этом и закончилось.

- Вы были знакомы с великим Леонидом Енгибаровым?

- Да. Я был с ним знаком и даже возил его в студию во Дворец Ленсовета, ему это было очень интересно, и он начал заниматься пантомимой, ему это понравилось, и он мне одному показывал свои пантомимы. Но мимом он стал не сразу. Долгое время Лёня никак не мог найти свой образ. И когда он нашёл брюки на одной лямке и фуфайку в полоску, этот образ остался. Мастер он потрясающий. Он мастер спорта по акробатике и боксу.

- Какая самая высокая награда, которую Вы получали, кроме аплодисментов зрителей

- Самая главная награда – это любовь зрителей.

(В это время к нам подошел всегда лохматый Валера Кефт, под артистическим псевдонимом «Одуванчик»).

- Кстати, с легкой руки Валерочки я стал Папой. Сейчас я вам расскажу, каким образом. Мы вместе с Театром «Лицедеи» были на гастролях в Одессе. Я вышел на пляж к морю подышать свежим воздухом и вдруг увидел на берегу юную девушку. В это время к нам подходит Валера, обнимает эту девушку и говорит: «А вы знаете, это мой папа». И когда ко мне стали подходить остальные лицедеи я стал кричать им: «Ребята, ребята, подходите ко мне, я хочу познакомить вас с вашей новой мамой».

– Есть ли у Вас артистические задачи, которые очень бы хотелось выполнить, но нет возможности?

- У меня есть такая задача. Я придумал новый проект, который называется «Цирк дядюшки Роберта». Он заключается в том, чтобы взять все наши номера и вставить их в одну единую цирковую программу. В этом номере нужен небольшой четырехколесный автомобиль с аккумулятором, на котором я в чёрном фраке езжу по кругу по сцене и пою: «Летят перелетные птицы /В осенней дали голубой,/ Летят они в жаркие страны,/ А я остаюся с тобой /А я остаюся с тобою, /Родная навеки страна!/ Не нужен мне берег турецкий, /И Африка мне не нужна». И автомобиль уезжает вдаль сцены. И вместо номера на машине табличка: «Цирк дядюшки Роберта». И оттуда летят канарейки. И звучит «Блю канари».

«- А что же в этом проекте невозможного?

- Ну, минимум, нужно иметь 80 тысяч рублей свободных денег, чтобы сделать автомобиль на аккумуляторе.

- А Вы сами будете делать?

- Я, конечно, всё смогу сделать самостоятельно, но надо купить четыре колеса, аккумулятор, собрать. Нужно, чтобы это всё сварили, всё должно легко двигаться и лавировать.

- Видно, что вы получаете огромное удовольствие от общения со зрителями. Что для Вас главное в работе?

- Главное – это искренность. Потому, что публика всегда видит. Артист вышел на сцену и по его глазам видят, врёт он или он искренен. И когда артист искренний, то публика его легко принимает и отвечает тем же. У нас бывало, что мы себе с публикой многое позволяли. Как-то мой приятель Коля обливал водой публику, и пожилой интеллигентный мужчина в новеньком костюмчике, подошел к нам со словами: «Вы знаете, вы меня всего облили». Коля говорит: «Ой, простите, номер у нас такой!». Мужчина говорит: «Нет, нет, я не обижаюсь!». Раньше, когда мы в «Лицедеях» только-только начинали, это было в Одессе, на наших спектаклях вся сцена всегда была усыпана цветами.

- А сейчас не так?

- Сейчас немного время другое, цветы дают в руки. Потом стали кидать конфеты и шоколад.

- Вы, я знаю, даже вошли в книгу Гиннесса с этими цветами, как самый усыпанный цветами клоун.

- Да, да.

- На фотографиях и на сцене Вы всегда снимаетесь в цилиндре. Цилиндр - это неотъемлемая часть Вашего образа? Сколько их у Вас?

- Сейчас у меня только один цилиндр, а раньше их у меня было много. У меня есть и белый цилиндр. Я отдал мастеру все свои цилиндры, но мастер ничего не починил, а потом заболел и уехал. Сегодня я принёс ещё один цилиндр и дам его мальчику, который будет выступать со мной. Чудный цилиндр. А ещё у меня есть белый фрак и белый смокинг. Как-то я в Нью-Йорке купил смокинг за сто долларов. Шикарный смокинг из фирменного магазина!

- Вам повезло!

- Я давно не был в Нью-Йорке, я ездил туда из-за мамы и папы.

- А какой ваш любимый цвет?

- Коричневый. Он мне идёт. Я люблю носить коричневые свитера.

- Кроме фильма Збигнева Рыбчинского Вы снимались во многих других картинах. В каких именно?

- «Приключение принца Флоризеля», в роли ковбоя-революционера. В фильме нет моего лица. В клубе смертников я сдаю карты. Когда Донатас Банионис раздает карты, у него большие толстые пальцы. И на меня надевали его пиджак, и я кидал карты так, чтобы они ложились как в фокусе. Потом после съёмок я все карты забрал. Теперь они у меня дома, коллекционные. Потом я снимался в фильме «Как стать звездой» Виталия Аксёнова. На этот фильм было не попасть. Еще был хороший фильм «Питер ФМ». Я там играл бомжа на помойке. Я возился на помойке, разворачивал всякое барахло, доставал оттуда какие-то бутылки и пил. А там получилось так, что был обед, и в пластиковых контейнерах привезли бульон. Я взял два контейнера и спрятал в помойке и никому ничего не сказал. И когда на съёмках я начал рыться в мусорном баке, доставать из бака эти контейнеры и пить из них, то на этом съёмки закончились.

– Что, по вашему мнению нужно для того, чтобы стать клоуном?

- Во-первых, лично моё мнение, что клоунаде, клоунскому делу можно технически научить. Но для того, чтобы стать клоуном, нужно родиться клоуном. Надо, чтобы это было у тебя в сердце. Вот тогда ты будешь клоуном. А по-другому, очень много клоунов, нацепил красный нос, намазался гримом и уже клоун.

- Ваш образ отчасти напоминает великого мима Марселя Марсо. Как на Вас повлиял его образ?

- Во-первых, я был на спектакле Марселя Марсо, когда он в самый первый раз приехал в Ленинград. Это было очень давно, и я его видел на концертной площадке у Финляндского вокзала. Я обалдел, когда он изображал человека, стоящего на корме лодки и качающегося.

– Должен ли клоун быть серьезным? Вы, как человек, серьезный или нет?

- Я серьезный, но целеустремленный. Если я что-то делаю, но мне это не нравится, душа не лежит к этому, то я эту вещицу сломаю и начну делать снова. Пока я не сделаю так, как мне нравится, я не успокоюсь.

- Значит, Вы – перфекционист.

- Наверно. Я придумал номер: Белый мим. Я в костюме белого мима, и я играю на гитаре. У меня была гитара, которая мне не нравилась. Я её сломал и выбросил. Сейчас сделал новую из пенопласта. Там вот какая суть: я сделал высокую табуретку с красным бархатным сидением на трёх ножках. Звучит песенка извозчика, где в самом начале цоканье копыт, я начинаю подпевать, и в это время идёт фонограмма, звучит музыка романса «Гори, гори моя звезда». И вот на этом музыкальном фоне на экране идёт текст: «Помните друзей и учителей, артистов кино, цирка и эстрады, всех тех людей, кого уже нет с нами!». И после этого звучит другая музыка, которую исполняет Алексей Мочалов. Он исполняет: «Пара гнедых, запряжённых зарёю». Эту песню пели Высоцкий и Утёсов, но Мочалов исполняет её душевнее. После исполнения я беру гитару и сидение и медленно ухожу со сцены. Для меня этот номер важнее, чем «канарейки», потому что, если канарейки – развлекательный номер, то здесь есть великий смысл.

– В 2005 году в вашей жизни произошло драматическое событие: на Вас было совершено нападение. Что именно случилось, ведь весь город за Вас переживал.

- Я приехал из Киева, где был на гастролях и вернулся домой, откуда собирался выехать в Таллинн. В Киеве я заработал шесть тысяч долларов. И когда в Петербурге был в кафе, у меня не было других денег, и я расплачивался сотенными долларовыми ассигнациями. И когда ночью в три часа я поехал домой, за мной поехали, отняли все деньги и ударили по голове автомобильным амортизатором. У меня был перелом основания черепа. Я два месяца пролежал в больнице и боялся, что у меня голова не будет держаться, что мне надо будет наращивать мышечный пояс, чтобы голова не болталась. Со всего мира клоуны отправляли мне деньги, кто сколько мог. Я помню, что бард Олег Митяев отправил мне тысячу долларов. Но вот теперь я перед вами живой и всё у меня в порядке.

- Как Вы относитесь к животным? Есть ли у Вас домашние животные и какие?

- У меня есть карликовый пудель, которого зовут Матисс. Так его назвала прекрасный скульптор - Янина Анцулевич, умершая в возрасте 36 лет. И ещё у меня есть кот, которого зовут Боб. Это белый шотландский вислоухий кошак. В знак хорошего отношения он ложится на спину, раздвигает лапки, яичками кверху, выказывая таким образом свое особое доверие. Я люблю всех животных.

- Папа, а какие напутствия Вы бы дали начинающим артистам, только вступающим на путь клоунады?

- Быть искренним. Уважать взрослых, любить детей и животных. Потому что, если ты интересный человек, ты можешь выйти на сцену, ничего не делая просто покорить всю публику в зрительном зале.