Русское восприятие. Слияние солнц. Литературный сборник: Второй выпуск / Гл. редактор и сост. Р. А. Назаров — М.: DIGIBOO, 2021. — 156 с. ISBN 978-5-93856-495-4

Самуэль Кольридж полагал, что поэзия — лучшие слова в лучшем порядке (the best words in the best order).

Спустя два с хвостиком века Бродский поправил основоположника «озёрной школы»:

«Поэзия — это не “лучшие слова в лучшем порядке”, это высшая форма существования языка».

А что же тогда такое проза? Цитируя Кольриджа, критики забывают первую часть его огненного афоризма:

«Проза — это слова в наилучшем порядке».

Вышедший только что литературный сборник «Русское восприятие. Слияние солнц» — несомненное тому опровержение или доказательство?

Начнём по порядку.

В сборнике семь авторов: Фарид Нагим, Андроник Романов, Галина Бурденко, Алексей Абакшин, Наталья Барышникова, Роман Назаров и Сергей Иващенко.

В арсенале каждого из авторов и проза, и стихи. Исключение составляет Фарид Нагим.

Вот с него и начнём.

Рассказ «Витюша». Нагим, словно настройщик инструмента. Он даёт ноту сборнику. А его герой — Витюша — гениальный музыкант, оркеструющий звуки окружающей реальности: автобусы, трамваи и электрички.

Тайная музыка жизни, она доступна немногим. Тайная, скрытая от посторонних глаз и ушей поступь и «шум времени»:

С утра и до ночи он выискивал, очищал и сортировал «полторашки» и всякие другие пластиковые ёмкости. Работалось легко и приятно, потому что можно было не думать о деле, а только прислушиваться к звукам снаружи и к музыке внутри.

Нота — очень хрупкая, трогательная и чрезвычайно грустная. Каждый человек — это уникальный код и звук, как бы говорит Нагим. Его герой погибает…

И вот в рассказе «Девочка и смерть» читатель уже обречённо ожидает худшего, памятуя о знаменитом стихотворении Максима Горького «Девушка и смерть». Именно о нём вождь всех физкультурников высказался в том роде, что эта штука будет сильнее, чем «Фауст» Гёте.

У Горького любовь побеждает смерть. У Нагима:

Катя лежит на кровати. Спокойным и ясным взором смотрит она во тьму ночи…

Ноту непереносимой хрупкости бытия продолжает Андроник Романов. «Кладбище насекомых» и «Родина» — расставленные в наилучшем порядке слова из недалёкого прошлого. Психоделическая развязка «Родины» напоминает патриотический комикс. Из стихов запоминаются:

Всё, что останется от — несгоревший клочок:

Лица на фоне заката библейских историй,

Съёмное гетто, где даже хозяйский толчок,

Воду сливая, шумит как Эгейское море…

Луч света в тёмном царстве русского мировосприятия и экзистенциализма — сновеллы Галины Бурденко:

Я в квартире, муж собирается уходить по делам и уходит. А я подхожу к окну, чтобы на него посмотреть. Я, признаться, даже не знаю, как он выглядит, муж…

Вот я написал: семь авторов. Но — поэт Андрей Галамага — появляется на страницах альманаха, правда, в качестве героя снов Галины Бурденко. Стало быть, и он тоже — автор, но по умолчанию!

Жизнерадостный, очень смешной сюр. И стихи снам под стать:

И пьяные жёны гуляют

От вечно нетрезвых мужей…

И надо сказать, покуда происходит сие безобразие, мужья зря времени не теряют. Об этом рассказ Алексея Абакшина:

Победи в себе девушку, воспитай в себе собаку (в самом высоком смысле этого слова). Нет гламурным фифочкам с крашеными ногтями и накладными ресницами…

И далее, уже в стихотворной форме, лирический герой Алексея, вырвавшись из «освенцима рук» любимой женщины, пускается вприсядку, чтобы «выплакать русскую душу»!

Вообще, такая разноголосица или, если хотите, широта русской души, которую, если она уже разошлась вширь, попрубуй сузить, ничего не получится, мне очень по душе.

И если у альманаха, как и у каждого порядочного издания, которому присуща своя композиция, есть свой апогей, то это несомненно — рассказ «Пик Коммунизма» Натальи Барышниковой.

И стихи — как отголосок той хрупкости и прозрачности, которая была у Нагима:

Снова мальчик войдёт в алтарь.

Освятите его ребро.

Петербург мне подарит янтарь,

А Москва — серебро…

Вспоминается всуе Марина Ивановна, чтобы перейти к следующему автору. Помните её: «ты стол накрыл на шестерых»?

Шестой в сборнике — Роман Назаров.

Его «Исповедь отца», от немудрёной простоты и правды которой вдруг перехватывает горло. Неотправленные письма отца сыну как эхо давно минувшего, но длящегося. Нет в русском языке прошедшего продолженного, а вот у Назарова есть. Прошлое — это в какой-то степени тоже вселенная, которая состоит из фотонов памяти. И любви:

Солнечные крылья на ресницах

Ты огнём желаний не лови:

Может ненароком и присниться

И тогда неистово развиться

Скорость осознания любви…

И ещё я бы у Назарова помимо всего прочего отметил балладу «Думай про женскую грудь».

Это, конечно, чистый мужской шовинизм, недоступный пониманию нынешних феминисток.

Но — очень душевный, чтобы пройти мимо!

Эротический мотив продолжается и в отрывке из повести «Дождь» Сергея Иващенко:

Фея… Муза… Она влетела в мою комнату неслышно. Я заметил её, когда она присела на полку с книгами, помахивая прозрачными крылышками. Чтобы не показать своего изумления, я сказал: «Привет». Фея в ответ кокетливо дёрнула тонкой стройной ножкой и тут же потеряла интерес ко мне:

— Какая ты хрупкая… — сказал я…

Хрупкими нежными строками стихов для детей (Сергей Иващенко — солнечно-детский поэт) завершается сборник:

Сумрак тенью наползает.

Над притихшими хлебами —

Ночь и день столкнулись лбами.

Сумрак маревом ложится,

Нынче Родине приснится

Тёплый свежий каравай

И полей неблизкий край…

Как бы написали в те незабвенные годы, которые всё же длятся в нашем сердце, как их оттуда не вытравливай: сборник заканчивается на этой оптимистической ноте…

А я бы добавил: и в лучшем порядке!