Жизнь становится всё виртуальней и виртуальней. По степени виртуальности она вплотную приблизилась к временам создания Апокалипсиса, а может и к более ранним волшебным сказкам. Электроника оказалась сродни магии, а магия сродни электроники. Мироздание как компьютерная игра сегодня уже запоздалая новость в науке.
Литература с удовольствием обживает новую нишу для игры разума. Игра в бисер приобрела электронную телесность, и писатели спешат за уже уходящим поездом квантового компьютера. А кстати, так ли совершенен этот ещё толком и не созданный компьютер. Боюсь, что ему весьма далеко до писательского мозга.
Роман-дилогия Михаила Харита «Рыбари и виноградари» — новый вариант Апокалипсиса современности. Место действия: Россия, Франция, Италия, Англия, США, Ближний Восток, далее весь мир и, возможно, вся вселенная. Время действия: начало веков, средневековье, наши дни. И вечность.
Перед читателем огромная, я бы сказал, энциклопедическая панорама человеческой цивилизации. И это естественно — ведь речь идёт о глобальных, даже космических процессах, в которых читателю предлагают поучаствовать.
Хотите отправится в плавание на древнеримской галере, управляемой детьми-подростками и плывущей неизвестно за чем и неизвестно куда, — милости просим.
А может, желаете отгородится от мира в замке барона в дружеской компании богини, ведьмы, парочки магов из недр спецслужб и разного рода бестелесных существ. Почему бы и нет. Ведь это так увлекательно попытаться отговорить богиню от запланированного конца света. Заодно почему бы не предъявить ей претензии — где гарантированные запчасти для сотворённого ею человека.
Самое удивительное в романе — писательская достоверность. Вы можете воспринять это как галантную светскую игру, а можете поверить всерьёз, что ваша собеседница богиня, или ведьма, или изощрённая космопролайзерша, программирующая конец мира.
Достоверность — это, безусловно, отличительная особенность романа. Сразу чувствуется научная логика, огромная эрудиция, умение сопоставить невероятные факты, спрессовать их и выстроить гипотезу, теорию и даже учение. Это не удивительно: автор доктор наук, профессор, археолог, путешественник и исследователь религий. Михаил Харит легко затягивает читателя в выстроенный им парадоксальный, виртуальный, но весьма убедительный мир.
Что есть апокалипсис? Простая перезагрузка не очень-то удавшейся игры. А кто знает, есть ли у этой игры пульт управления?
Все мы программисты, каждый программист в этом космическом процессе.
В том числе и папа Бенедикт XVI, похваливший себя с балкона за святость перед внезапно озверевшей толпой. Озверевшей в прямом смысле, как на картинах Босха.
Вот один из них превратился в ежа в чепчике. А в психиатрической лечебнице в Риме появился вежливый пациент, считающий себя путешественником, прибывшим в царство мёртвых.
Нет не буду превращаться в плагиатчика-пересказчика авторского сюжета. Мне просто доставляет удовольствие купаться в интеллектуальной игре романа «Рыбари и виноградари». Игре захватывающей, разноплановой, ироничной и, по-своему, безжалостной. Так и подмывает предложить свой вариант, ещё не выловленный автором.
Целиком и полностью разделяю с писателем признаки конца света. Разве это не полная перегрузка: мусорные свалки в Лувре и в Эрмитаже, которые следует теперь именовать артефактами? А звуки пилорамы на концертах в консерватории и солисты, визжащие как недорезанные хрюшки и кабаны? А предложение отказаться от своего пола или выбрать пол по усмотрению? А ковид-19, к моменту написания романа ещё не подоспевший, но предсказанный автором и как бы уже спешащий навстречу?
Вообще писатели — люди весьма опасные. Предскажут невесть что, а нам с этим жить.
Так и в данном случае, перед нами весьма достоверный (и увлекательный) вариант утопии-антиутопии первых двух десятилетий XXI века. Кстати, в финале всё-таки торжествует жизнь и рождается спаситель-младенец или младенец-спаситель. И это даёт надежду: у развития цивилизации возможны варианты…
Апокалипсис был всегда. Он, к сожалению, вечен. И младенец-спаситель всегда рождался. И женская ипостась София — Премудрость Божия не просто выдумка автора. Символисты наши с нею общались, как Александр Блок с Любовью Менделеевой, а Андрей Белый с Асей Тургеневой.
Людям свойственно думать, что живут они в переломную эпоху. Учебники истории пестрят великими переломами. Кажется, вся человеческая история — сплошной, нескончаемый перелом. В лучшем случае переход. Переход тоже не сахар, но, по крайней мере, лучше, чем перелом.
Но есть книги, где речь идёт о прямом конце света. Кроме Апокалипсиса есть ведь ещё Содом и Гоморра. У Платона великая Атлантида, погрузившаяся на дно Атлантического океана.
А разве не конец света «Чумной город» Вильсона, превращённый Пушкиным в «Пир во время чумы»?
Теперь, когда компьютерные игры захватили умы детей подростков и многих, многих взрослых, появился сладкий соблазн перезагрузки. Перефразируем Маяковского: «Книгу перезагрузив, намотай себе на ус». Книгу в электронном варианте перезагрузить легко. Историю перезагружают каждые десять лет. Новая хронология с лёгкостью превращает Христа в Василия Великого, а Ивана Грозного в Чингисхана. Но всё чаще писатели приступают к перезагрузке жизни литературных героев. У Гончарова в романе есть учитель гимназии, который мысленно живёт в античности. А Гёте заставил Фауста влюбится в Маргариту, которая во второй части превратится в Елену Прекрасную.
Литературные симулякры постмодернизма живут одновременно и в Древнем Риме, и в современном Марселе.
Самое время задуматься, а не является ли любой вариант истории всего лишь фактом одной человеческой биографии.
Высунув язык от напряжения изучают в школе некий серый бесцветный вариант событий, который на самом деле существует лишь в мозгу автора учебника. Какой-то одной единственно верной истории не существует. И здесь я совершенно согласен с Михаилом Харитом. Приведу цитату из романа:
«У каждого народа есть тысячи рассказов о чудесах, которые сыплются как из мешка, только тронь. Часть этих историй забраковали, оставив те, которым договорились верить. В разные эпохи вера кардинально менялась. Долгое время женщина не считалась человеком, а беременность возникала от простуды. И это всех устраивало.
Так что мы живём в “договорной” реальности, оформленной в виде свода наук, морали и правил. Одним из параграфов такого соглашения является “историческая правда”».
Ещё есть варианты субъективного представления о том, что когда-то возможно было. Чаще всего это — чья-то выдумка, легенда, миф, предание и, в конечном варианте, компьютерная игра. Если игра талантлива, как роман «Рыбари и виноградари» Михаила Харита, то читатель с удовольствием в ней участвует. И тогда апокалипсис или конец света становится фактом биографии. Ведь никто из смертных от своего апокалипсиса никуда не уйдёт.
Наша личная гибель рано или поздно станет либо приложением к общему апокалипсису, либо его страницей.
В традиционном тексте конец света превращается в vita nova — новую жизнь. Ну а нам приятнее, чтобы сразу после конца света началась наша сегодняшняя и непременно личная жизнь.
Раньше говорили — магия. Теперь — компьютерная игра. И в том и в другом случае последнее слово остаётся за Словом, и меня это очень радует! Тем более если это Слово — умное и меткое, как в случае с романом «Рыбари и виноградари».
