Это слу­чи­лось позд­ней осенью за го­ро­дом. Весь день не­пре­рыв­но лил хо­лод­ный до­ждь, впе­ре­меж­ку с мок­рым сне­гом, на­го­няя тос­ку по ушед­ше­му ле­ту. А ещё та­кая по­го­да вы­зы­ва­ла у ме­ня бес­по­койст­во и пе­ре­жи­ва­ния за тех раз­ных по воз­рас­ту без­дом­ных со­бак, сбив­ших­ся в не­боль­шую стаю, ко­то­рых я, ре­гу­ляр­но раз в не­де­лю при­ез­жая в дач­ный по­се­лок По­душ­ки­но, под­карм­ли­вал. Как они пе­ре­зи­му­ют эту на­дви­га­ю­щу­ю­ся, по всем при­зна­кам хо­лод­ную, зи­му бы­ло труд­но се­бе пред­ста­вить.

Щёт­ки-двор­ни­ки ра­бо­та­ли на пол­ную си­лу, од­на­ко ви­ди­мость от это­го луч­ше не ста­но­ви­лась. Сба­вив и без то­го не­боль­шую ско­рость, я при­тор­мо­зил у не­боль­шо­го и уют­но­го рес­то­ра­на, сла­вив­ше­го­ся на всю окру­гу от­лич­ной кух­ней. Ле­том с семь­ёй мы здесь час­тень­ко обе­да­ли. Сей­час же мне пред­сто­я­ло по­пол­нить до­маш­ний за­пас мяс­ных про­дук­тов. В рес­то­ра­не всег­да име­лись в про­да­же на вы­нос по­лу­фаб­ри­ка­ты — на­ту­раль­ные кот­ле­ты по-ки­ев­ски, на­чи­нён­ные во­ло­год­ским сли­воч­ным мас­лом, биф­штек­сы из те­ля­ти­ны и мно­гое дру­гое.

Сде­лав по­куп­ку и по­ки­нув рес­то­ран с его вкус­ны­ми со­блаз­ни­тель­ны­ми за­па­ха­ми с единст­вен­ным же­ла­ни­ем по­ско­рее до­брать­ся до­мой и сыт­но по­обе­дать, у вхо­да я не­ожи­дан­но встре­тил­ся с Ней… В мо­ём серд­це сра­зу же что-то ёк­ну­ло, а в вис­ках за­сту­ча­ло, слов­но я уви­дел сре­ди яс­но­го не­ба в тёп­лый сол­неч­ный день сверк­нув­шую мол­нию, элек­три­чес­кий за­ряд ко­то­рой разо­рвал­ся под­ле ме­ня…

Её не­обык­но­вен­но кра­си­вые гла­за изу­м­руд­но-зе­ле­но­ва­то­го цве­та смот­ре­ли пря­мо на ме­ня, как на гол­ли­вуд­ско­го ки­но­ге­роя. Ещё бы, в шут­ку по­ду­ма­лось мне, толь­ко вче­ра мою лич­ность по­ка­зы­ва­ли по те­ле­ви­зо­ру в од­ной из пе­ре­дач… Хо­ро­шо, что у неё нет мо­е­го порт­ре­та, а то бы сей­час по­про­си­ла ав­то­граф или ещё что-ни­будь… Но ни­ка­ких ав­то­гра­фов на па­мять у ме­ня, ко­неч­но же, не про­си­ли. По­доб­ные ме­ло­чи Её со­вер­шен­но не ин­те­ре­со­ва­ли… По­это­му даль­ней­шие стре­ми­тель­ные со­бы­тия ста­ли раз­ви­вать­ся по-ино­му — без­рас­суд­но­му для ме­ня — сце­на­рию…

Вол­шеб­ный взгляд из-под длин­ных рес­ниц был не толь­ко ча­ру­ю­щим и за­во­ра­жи­ва­ю­щим, но и гип­но­ти­зи­ру­ю­щим, на­прав­лен­ным на по­дав­ле­ние мо­е­го воз­мож­но­го со­про­тив­ле­ния. При­зна­юсь, от её взгля­да я не толь­ко ото­ро­пел, но и рас­те­рял­ся. Со мной, до­воль­но зре­лым се­до­вла­сым муж­чи­ной, по­ви­дав­шим за свою жизнь не один де­ся­ток кра­са­виц, та­ко­го слу­чая, что­бы я, как маль­чиш­ка, оро­бел и не мог про­из­нес­ти под­хо­дя­ще­го к это­му слу­чаю сло­ва, ещё не слу­ча­лось.

В устрем­лён­ном на ме­ня неж­ном взгля­де, ко­то­рый про­дол­жал дер­жать мои нер­вы в на­пря­же­нии, я без­оши­боч­но про­чи­тал Её со­кро­вен­ное же­ла­ние: «Возь­ми ме­ня! Возь­ми! Ты же втай­не меч­тал обо мне, вот мы и встре­ти­лись с то­бой…»

Столь не­зем­ная кра­со­та не­имо­вер­но взбу­до­ра­жи­ла в мо­ей ду­ше лю­бов­ный тре­пет, ко­то­рый мгно­вен­но за­стлал мой праг­ма­тич­ный ра­зум. А ещё ме­ня шо­ки­ро­ва­ла Её по­ра­зи­тель­ная спо­соб­ность за ка­кие-то до­ли се­кун­ды без­оши­боч­но уга­дать моё чувст­во к ней, от­крыть мой сек­рет­ный сей­фо­вый за­мок к са­мо­му тай­но­му и со­кро­вен­но­му, та­ив­ше­му­ся за семью пе­ча­тя­ми в мо­ей ду­ше и со­вер­шен­но не­до­ступ­но­му для дру­гих… Под уча­щён­ное серд­це­би­е­ние — не ме­нее ста пя­ти­де­ся­ти уда­ров в ми­ну­ту, — воз­ник­шее от рез­ко­го вы­бро­са в рус­ло кро­ви це­ло­го вед­ра ад­ре­на­ли­на, всё ещё про­дол­жая сму­щать­ся, я че­рез си­лу улыб­нул­ся ей.

Но это­го не­зна­ком­ке бы­ло слиш­ком ма­ло. Она хо­те­ла и жда­ла от ме­ня, от впол­не обес­пе­чен­но­го взрос­ло­го че­ло­ве­ка, не­что го­раз­до боль­ше­го… Своё же­ла­ние она да­же не пы­та­лась скрыть или как-то за­ву­а­ли­ро­вать — оно вы­гля­де­ло че­рес­чур от­кро­вен­но. Не от­да­вая се­бе от­чёта в том, что сей­час со­тво­рит, моё нут­ро мгно­вен­но об­ре­ло мяг­кость и пре­да­тель­скую по­дат­ли­вость…

Но в то же вре­мя мне хва­ти­ло ума рас­су­дить, что от­прав­лять­ся с ней в рес­то­ран и при­люд­но уго­щать Её бы­ло бы с мо­ей сто­ро­ны слиш­ком опро­мет­чи­во, так как ме­ня там хо­ро­шо зна­ли. Кро­ме то­го, в это са­мое вре­мя в рес­то­ра­не мог­ли обе­дать зна­ко­мые на­шей семьи. На дру­гой день сра­зу бы по­яви­лись не­нуж­ные раз­го­во­ры и раз­лич­ные кри­во­тол­ки. К то­му же, как мне ду­ма­лось, за­чем тра­тить дра­го­цен­ное вре­мя на ожи­да­ние за­ка­за и по­сле­ду­ю­щее чо­пор­ное об­слу­жи­ва­ние, ког­да мои ру­ки и так су­до­рож­но сжи­ма­ли плас­ти­ко­вый па­кет со све­жи­ми мяс­ны­ми де­ли­ка­те­са­ми, а чем за­пи­вать еду в из­быт­ке мог­ло най­тись и до­ма…

Не те­ряя ни од­ной се­кун­ды, за­быв обо всём на све­те, с на­деж­дой толь­ко бы Она не пе­ре­ду­ма­ла и не из­ме­ни­ла по от­но­ше­нию ко мне сво­их на­ме­ре­ний, я, су­ет­ли­во об­бе­жав ма­ши­ну, га­лант­но рас­пах­нул зад­нюю дверь и ка­ким-то не­свойст­вен­ным мне бла­жен­ным го­ло­сом, при­гла­сил её за­нять по­чёт­ное мес­то.

Мою кра­са­ви­цу дваж­ды уго­ва­ри­вать не при­шлось. Она с боль­шим удо­вольст­ви­ем и цар­ст­вен­ной гра­ци­оз­ностью, слег­ка на­пру­жи­нив свои кра­си­вые нож­ки, удоб­но рас­по­ло­жи­лась на бар­хат­ном си­денье. Уса­жи­вать та­кую пре­лесть ря­дом с со­бой на пе­ред­нее пас­са­жир­ское си­денье я не риск­нул, так как хо­ро­шо знал — в этом слу­чае вес­ти ма­ши­ну ока­жет­ся для ме­ня не­без­опас­но. Вни­ма­тель­но сле­дить за до­ро­гой она мне прос­то не по­зво­лит. Для неё, как я по­нял, не ста­нет по­ме­хой и то, что в мо­ём ав­то­мо­би­ле стёк­ла не то­ни­ро­ван­ные и про­ез­жа­ю­щим ми­мо во­ди­те­лям бу­дет хо­ро­шо вид­но, как я не сдер­жан в сво­их чувст­вах. Но по все­му её ви­ду бы­ло за­мет­но, как ей хо­те­лось, что­бы я про­тя­нул к ней ру­ку и, при­кос­нув­шись к её юно­му те­лу, це­ло­вал его и лас­кал…

В своё вре­мя Зиг­мунд Фрейд по­свя­тил мно­жест­во пси­хо­ана­ли­ти­чес­ких на­уч­ных тру­дов раз­лич­ным си­ту­а­ци­ям, с ко­то­ры­ми час­тень­ко стал­ки­ва­ет­ся муж­чи­на. И он, го­во­ря о лёг­кой воз­бу­ди­мос­ти муж­чин и их не­сдер­жан­нос­ти в удов­летво­ре­нии сво­их со­кро­вен­ных же­ла­ний, ко­неч­но же, не оши­бал­ся. На­вер­ное, сам в мо­ло­дос­ти слыл боль­шим ло­ве­ла­сом… Дейст­ви­тель­но, что ещё ос­та­ёт­ся де­лать муж­чи­не, ког­да он, вот так — вне­зап­но и не­ожи­дан­но — стал­ки­ва­ет­ся с не­обык­но­вен­ной не­зем­ной кра­со­той — тай­ным объ­ек­том сво­ей меч­ты, на­хо­дя­щим­ся до это­го ро­ко­во­го мо­мен­та в глу­бо­ком под­соз­на­нии. Креп­кие тор­мо­за ра­зу­ма враз от­ка­зы­ва­ют, а мол­ни­е­нос­но вспых­нув­шая страст­ным ог­нём влюб­лён­ность бро­са­ет его в пу­чи­ну не­об­ду­ман­ных страс­тей… «Вот так и про­яв­ля­ет­ся муж­ская не­сдер­жан­ность», — пи­сал ге­ний пси­хо­ана­ли­за.

«Дейст­ви­тель­но, в по­ры­ве не­обуз­дан­ных страс­тей мы мгно­вен­но те­ря­ем го­ло­ву, на­прочь за­бы­вая о воз­мож­ных по­следст­ви­ях сво­их прос­туп­ков, ста­но­вим­ся со­вер­шен­но не­по­хо­жи­ми на се­бя», — мыс­лен­но про­из­нёс я речь в своё оправ­да­ние, рез­ко тро­га­ясь с ме­с­та, при этом не­за­мет­но по­гля­ды­вая в зер­ка­ло зад­не­го ви­да на свою улич­ную кра­са­ви­цу.

Од­на­ко ма­ло­лет­ка ока­за­лась не про­мах. Она, зве­ри­ным чуть­ём, тут же пе­ре­хва­тив мой взгляд, ко­то­рый был об­ра­щён, как она пра­виль­но по­ня­ла, не на до­ро­гу, а на неё, сра­зу же по­пы­та­лась про­явить ко мне лас­ку. Не­имо­вер­ным уси­ли­ем во­ли, не под­да­ва­ясь сла­дост­но­му со­блаз­ну, я про­сил её воз­дер­жать­ся от по­доб­ных по­пол­з­но­ве­ний и по­бе­речь свои неж­ные чувст­ва до при­ез­да до­мой.

До­ма, неж­но сю­сю­кая, я устро­ил кра­са­ви­це ку­па­ние в ван­ной, в при­ят­ной для Её неж­но­го ху­день­ко­го юно­го те­ла тёп­лой во­де с фран­цуз­ским пен­ным шам­пу­нем… Ког­да же мои ру­ки ка­са­лись её то­ню­сень­кой шеи, под­мы­шеч­ных впа­дин и дру­гих по­та­ён­ных мест, она на миг за­ми­ра­ла, пос­ле че­го да­ва­ла во­лю сво­им страс­тям… Не­че­ло­ве­чес­кие сто­ны и воп­ли, эхом от­да­вав­ши­е­ся от ка­фель­ных стен ван­ной ком­на­ты, в тот са­мый ве­чер ещё дол­го слы­ша­лись в мо­их ушах.

Про­изо­шед­шее со мной на ав­то­мо­биль­ной трас­се Руб­ле­во-Успен­ско­го шос­се яви­лось для ме­ня кра­си­вым юно­шес­ким сном. Ведь ещё ут­ром о по­доб­ной встре­че я да­же не меч­тал. В мо­ей го­ло­ве та­кое прос­то не мог­ло ро­дить­ся… Во­об­ще, к та­ким не­об­ду­ман­ным прос­туп­кам я всег­да ста­рал­ся от­но­сить­ся сдер­жан­но и рас­су­ди­тель­но, так как хо­ро­шо знал, чем обыч­но за­кан­чи­ва­ют­ся та­ко­го ро­да встре­чи с по­доб­ны­ми юны­ми и пре­крас­ны­ми со­зда­ни­я­ми… До се­год­няш­не­го дня сдер­жи­ва­ю­щие устройст­ва мо­е­го ор­га­низ­ма ра­бо­та­ли на­дёж­но, как швей­цар­ские ча­сы. Но, как ока­за­лось, на­дёж­ность ка­са­лась толь­ко мо­их ги­по­те­ти­чес­ких рас­суж­де­ний. Од­на­ко, ког­да я ре­аль­но столк­нул­ся с этой не­зем­ной кра­со­той и во­очию ощу­тил на се­бе флю­и­ды не­обык­но­вен­но­го оча­ро­ва­ния, мои за­щит­ные ме­ха­низ­мы тут же пре­да­тель­ски ка­пи­ту­ли­ро­ва­ли. В ре­зуль­та­те Она, без вся­ких на то осо­бых уси­лий, смер­чем во­рва­лась в мою раз­ме­рен­ную и спо­кой­ную жизнь.

* *
Как хо­ро­шо из­вест­но, у все­го не­обык­но­вен­но кра­си­во­го, яр­ко­го су­щест­ву­ет и обо­рот­ная сто­ро­на. Она, в про­ти­во­по­лож­ность ви­ди­мой час­ти, как пра­ви­ло, име­ет не­га­тив­ный от­те­нок, ко­то­рый ста­но­вит­ся за­мет­ным вско­ре пос­ле то­го, как уля­гут­ся пер­вые не­обуз­дан­ные страс­ти, вы­зван­ные рез­ким всплес­ком гор­мо­нов, за­тмив на вре­мя наш муж­ской ра­зум. Вот имен­но эта, с пер­во­го взгля­да не­ви­ди­мая сто­ро­на, по­том за­став­ля­ет нас — ра­зум­ных лю­дей — впол­не трез­вым взгля­дом по­смот­реть на уже со­вер­шён­ные на­ми не­об­ду­ман­ные дейст­вия и дать им аде­кват­ную оцен­ку. Тем бо­лее что со­тво­рил их да­ле­ко уже не ма­лень­кий ре­бёнок… Сле­ду­ет ска­зать, что где-то в глу­би­не ду­ши я на­чал не­мно­го жа­леть о сде­лан­ном… Но, как гла­сит рус­ская по­го­вор­ка, луч­ше жа­леть о сде­лан­ном, чем о не­сде­лан­ном…

Эн­дор­фи­но­вая ночь про­ле­те­ла не­за­мет­но… Ут­ром, ещё не от­крыв сон­ные гла­за и по­во­див ру­кой под­ле се­бя, я огор­чил­ся. Ря­дом со мной Её не ока­за­лось. Пер­вой мо­ей кра­моль­ной мыслью бы­ло — а до­ма ли она во­об­ще, моя улич­ная ним­фет­ка? На­ки­нув на се­бя тёп­лый до­маш­ний ха­лат, по-преж­не­му пре­бы­вая в со­сто­я­нии лёг­ко­го тре­пет­но­го вол­не­ния, я от­пра­вил­ся на Её по­ис­ки. Од­на­ко дол­го мне ис­кать не при­шлось. Пос­ле на­шей тёп­лой по­стель­ки, как я по­нял, вто­рым мес­том, где Ей бы­ло при­ят­но на­хо­дить­ся, яви­лась кух­ня с хо­ло­диль­ни­ком и шка­фа­ми, пол­ны­ми раз­ной еды и ап­пе­тит­ных за­па­хов.

Пос­ле ут­рен­ней сыт­ной тра­пе­зы Она, кра­си­вая, пре­крас­но пах­ну­щая и поч­ти не­ве­со­мая, си­де­ла у ме­ня на ко­ле­нях и не сво­ди­ла с ме­ня всё то­го же влюб­лён­но­го взгля­да.

Я то­же гля­дел на неё оша­ле­лы­ми от Её кра­со­ты влюб­лён­ны­ми гла­за­ми, но те­перь по­че­му-то ду­мал об об­рат­ной сто­ро­не этой са­мой «кра­си­вой ме­да­ли» — ведь, со­вер­шен­но не зная, вот так сра­зу не­ожи­дан­но и не­об­ду­ман­но, пря­мо с ули­цы, не за­ду­мы­ва­ясь о её здо­ровье, при­вёз до­мой и то­роп­ли­во по­ло­жил с со­бой в кой­ку… И это — да­же труд­но пред­ста­вить! — сде­лал врач с боль­шим ста­жем прак­ти­чес­кой ра­бо­ты, за вре­мя ко­то­рой на­ви­дал­ся мно­го все­го та­ко­го раз­но­го и серь­ёз­но­го…

Да, мне бы­ло сей­час над чем при­за­ду­мать­ся… Ещё вче­ра я об­ра­тил вни­ма­ние на то, что во вре­мя лас­ко­вых игр со мной, а так­же по­том, ког­да юная кра­са­ви­ца, уто­мив­шись, креп­ко спа­ла, тес­но при­жав­шись ко мне, её вре­ме­на­ми одо­ле­вал зуд. Во сне, по­те­ряв над со­бою кон­троль, Она че­са­ла то об­ласть па­ха, то низ ху­день­ко­го жи­во­та в об­лас­ти ло­на.
— Ещё не хва­та­ло мне на­се­ко­мых… Это в наш-то со­вре­мен­ный двад­цать пер­вый век… А у ме­ня, меж­ду про­чим, есть же­на. Что по­ду­ма­ет она о сво­ём бла­го­вер­ном му­жень­ке, ког­да её нач­нет одо­ле­вать по­доб­ный зуд? — за­дал я са­мо­му се­бе этот не очень-то при­ят­ный во­прос…

От­вет на­про­сил­ся сам — в луч­шем слу­чае ме­ня ждёт гран­ди­оз­ный скан­дал. Это вне вся­ких со­мне­ний. Он мне обес­пе­чен на все сто про­цен­тов. Од­на­ко на этот раз про­ви­дец из ме­ня не по­лу­чил­ся.

В сво­их по­до­зре­ни­ях в час­ти то­го, что на­се­ко­мые вско­ре нач­нут ку­сать мою же­ну я, ко­неч­но же, не ошиб­ся. По-дру­го­му быть и не мог­ло. Раз­вяз­ка про­изо­шла бук­валь­но на сле­ду­ю­щий день. А вот в час­ти то­го, что раз­ра­зит­ся боль­шой скан­дал и нач­нут­ся вы­яс­не­ния на­ших се­мей­ных от­но­ше­ний, мои пред­по­ло­же­ния не под­твер­ди­лись.

Моя же­на — муд­рая кра­си­вая жен­щи­на — скан­даль­ных те­ат­раль­ных сцен с пла­чем на­взрыд и при­чи­та­ни­я­ми, что всю свою жизнь она по­свя­ти­ла мне, за­гу­бив свою мо­ло­дость, а в от­вет по­лу­чи­ла от ме­ня вот та­кой «сюр­п­риз», мне не устро­и­ла.

Она, в свойст­вен­ной ей спо­кой­ной ма­не­рой вес­ти со мной диа­лог, но с лёг­ким уко­ром про­из­нес­ла:
— Dоc! Ты дол­жен, на­ко­нец, осте­пе­нить­ся. Твоя не­сдер­жан­ная влюб­чи­вость за­сти­ла­ет твой яс­ный взор и свет­лый ра­зум. От за­хлест­нув­шей те­бя лю­бов­ной страс­ти ты прос­то не же­ла­ешь за­ме­чать, что тво­рит­ся с тво­ей юной кра­са­ви­цей. Если ты счи­та­ешь, что в жиз­ни те­бе не хва­та­ет толь­ко этой оча­ро­ва­тель­ной ма­лыш­ки, я не ста­ну воз­ра­жать про­тив это­го. На­обо­рот, если те­бе с ней так хо­ро­шо, я толь­ко — за! Со­чту за счастье жить втро­ём. Но, до­ро­гой му­же­нек, будь лю­бе­зен — серь­ёз­но от­не­сись к ней, по­жа­луй­ста…

И, на­блю­дая, как я сму­щён­но по­ту­пил взгляд, по­яс­ни­ла:
— У на­ше­го ко­тён­ка бло­хи. Они ночью ме­ня звер­ски ку­са­ли за но­ги. Юную кра­сот­ку на­до сроч­но из­ба­вить от на­се­ко­мых…

Ска­за­но — сде­ла­но. Во­дру­зив кра­са­ви­цу под на­столь­ную лам­пу, по­ста­вив пе­ред со­бой блю­деч­ко с тёп­лой во­дой и, на­дев оч­ки, я при­нял­ся на ко­шеч­ке отыс­ки­вать и ло­вить блох. Же­на, мой вер­ный по­мощ­ник, в этом не­лёг­ком де­ле при­ня­ла са­мое ак­тив­ное учас­тие.

В то вре­мя ког­да мои паль­цы пе­ре­би­ра­ли неж­ную шел­ко­вис­тую шерсть, а ост­рый взгляд вы­хва­ты­вал сну­ю­щих под шёрст­кой кро­во­со­су­щих па­ра­зи­тов, мои мыс­ли вер­ну­ли ме­ня в то да­лёкое дет­ст­во пос­ле­во­ен­ных лет, ког­да я учил­ся в шко­ле и, воз­вра­ща­ясь до­мой пос­ле уро­ков, под­би­рал на ули­це лас­кав­ших­ся ко мне ко­шек.

Это бы­ли как взрос­лые кош­ки, так и ма­лень­кие сим­па­тич­ные ко­тя­та — ко­рот­ко­шёрст­ные и пу­ши­с­тые, — бе­лень­кие, се­рень­кие и ры­жие. Всех их я при­но­сил до­мой. Кош­ки и ко­тя­та, как пра­ви­ло, ока­зы­ва­лись с бло­ха­ми. У от­дель­ных жи­вот­ных блох на те­ле про­жи­ва­ло так мно­го, что им ста­но­ви­лось на ис­то­щён­ном ко­шачь­ем те­ле го­лод­но. По­это­му наибо­лее про­жор­ли­вые по­ки­да­ли сво­их обес­кров­лен­ных чет­ве­ро­но­гих кор­миль­цев и, пе­ре­ско­чив на нас, при­ни­ма­лись пить уже на­шу тёп­лую кро­вуш­ку.

На­до ска­зать, жра­ли эти ку­са­чие тва­ри нас без­бож­но. Ма­му ку­са­ли за но­ги, про­ку­сы­вая кап­ро­но­вые чул­ки. Ба­буш­ку то­же не жа­ло­ва­ли. Ку­са­ли обыч­но в от­кры­тые час­ти те­ла. Мне и мо­е­му стар­ше­му бра­ту Во­ло­де до­ста­ва­лось от блох, на­вер­ное, боль­ше всех. На­ши дет­ские те­ла от уку­сов на­се­ко­мых зу­де­ли и че­са­лись так силь­но, что по­рой нам ка­за­лось, что у нас по ко­же бе­га­ют и ска­чут мил­ли­о­ны ма­лень­ких кро­во­жад­ных и не­на­сыт­ных кро­во­со­сов.

Так вот, при охо­те на блох мы всег­да слю­ни­ли паль­цы, а об­на­ру­жив бло­ху сре­ди гус­той ко­шачь­ей шерс­ти, да­ви­ли ку­са­чую па­ра­зит­ку ног­тя­ми. Ха­рак­тер­ный щел­чок — и от бло­хи оста­ва­лась од­на лишь мерз­кая хи­ти­но­вая ко­жи­ца, да про­тив­ные длин­ные тон­кие но­ги. Но этим спо­со­бом мож­но бы­ло рас­пра­вить­ся лишь с де­сят­ком осо­бей, не бо­лее. Так как на кош­ках па­ра­зи­тов про­жи­ва­ло бес­чис­лен­ное мно­жест­во, ру­ко­паш­ную бит­ву мы с бра­том про­игры­ва­ли. Но ра­дость у блох и их кро­ва­вый пир про­дол­жа­лись не­дол­го. На по­мощь нам при­шли ро­ди­те­ли, ко­то­рые кро­во­пий­цам объ­яви­ли бес­по­щад­ную вой­ну.

Ос­нов­ным средст­вом для борь­бы с вось­ми­но­ги­ми при­шель­ца­ми в пя­ти­де­ся­тые го­ды бы­ли ке­ро­син и ДДТ. В Моск­ве этот то­вар яв­лял­ся са­мым хо­до­вым и поль­зо­вал­ся у го­ро­жан по­вы­шен­ным спро­сом.

Ке­ро­си­ном мы с бра­том обиль­но об­ра­ба­ты­ва­ли пар­кет­ный пол, ков­ры, крес­ла и дру­гую ме­бель, а для ко­шек это средст­во на­ми не ис­поль­зо­ва­лось. Ве­ли­ко бы­ло опа­се­ние, что чувст­ви­тель­ная ко­жа кош­ки не вы­дер­жит воз­дейст­вия на неё этой па­ху­чей жид­кос­ти. По­это­му для из­бав­ле­ния жи­вот­ных от блох мы при­ме­ня­ли по­ро­шок ДДТ, со­глас­но при­ла­га­е­мой ин­струк­ции. Дан­ное хи­ми­чес­кое средст­во в те го­ды счи­та­лось са­мым но­вым и чрез­вы­чай­но дейст­вен­ным ин­сек­ти­цид­ным пре­па­ра­том для борь­бы с лю­бы­ми кро­во­со­су­щи­ми на­се­ко­мы­ми.

При­ду­ман­ный на­ми ме­тод оз­до­ров­ле­ния ко­шек был на удив­ле­ние прост: в ма­тер­ча­тый ме­шо­чек для школь­ной смен­ной обу­ви мы обиль­но за­сы­па­ли по­ро­шок ДДТ. За­тем в не­го по­ме­ща­ли кош­ку та­ким об­ра­зом, что­бы вы­со­вы­ва­лась толь­ко го­ло­ва. Трёх-пя­ти ми­нут ба­рах­танья кош­ки в меш­ке впол­не хва­та­ло для то­го, что­бы все её те­ло успе­ва­ло при­по­ро­шить­ся ядо­ви­той для на­се­ко­мых пуд­рой, от ко­то­рой все бло­хи до­воль­но быст­ро ог­лу­ша­лись и вско­ре по­ды­ха­ли. Не­ко­то­рым ак­тив­ным на­се­ко­мым уда­ва­лось вы­скольз­нуть из меш­ка. Под гу­с­тым во­ло­ся­ным по­кро­вом они вы­би­ра­лись на го­ло­ву сво­е­го кор­миль­ца и, ока­зав­шись на сво­бо­де, пре­бы­вая в очу­ме­лом со­сто­я­нии, не зна­ли, что же им даль­ше де­лать, ку­да бе­жать или на ко­го пе­ре­ска­ки­вать… Но мой брат про­явил на­ход­чи­вость. Он ме­то­дич­но при­пуд­ри­вал по­рош­ком ДДТ ко­ша­чий лоб и те­меч­ко, не остав­ляя ог­лу­шён­ным па­ра­зи­там ни ма­лей­ше­го шан­са на вы­жи­ва­ние для про­дол­же­ния кро­ва­во­го раз­боя.

Не ста­ну утверж­дать, что кош­кам нра­ви­лись по­доб­ные оз­до­ро­ви­тель­ные про­це­ду­ры. Во-пер­вых, зло­вон­ный пре­па­рат ДДТ яв­лял­ся для них не ку­ри­ным паш­те­том, а во-вто­рых, не­по­движ­но си­деть в тес­ном меш­ке для га­лош — это не ле­жать, слад­ко вы­тя­нув­шись у тёп­лень­кой ба­та­реи цент­раль­но­го отоп­ле­ния…

Ког­да же по про­шест­вии не­ко­то­ро­го вре­ме­ни мы вы­пус­ка­ли кош­ку из пле­на, жи­вот­ное, как и бло­ха, то­же слег­ка оду­рев от хи­ми­чес­ко­го за­па­ха, вна­ча­ле не зна­ло, что де­лать. Лишь не­мно­го очу­хав­шись, на­чи­на­ло бе­ше­но но­сит­ся по квар­ти­ре и что есть си­лы отря­хи­вать­ся, из­бав­ля­ясь от зло­вон­но­го средст­ва.

В ком­на­те из-за по­рош­ка ДДТ сто­ял лёг­кий ту­ман. А кош­ки всё отря­хи­ва­лись и отря­хи­ва­лись… Че­рез ми­нут трид­цать они, на­ко­нец, успо­ка­ива­лись. На­во­ди­ли окон­ча­тель­ную кра­со­ту на свою шёрст­ку и за­сы­па­ли спо­кой­ным сном. Бло­хи их уже не бес­по­ко­и­ли. Нам то­же мож­но бы­ло рас­сла­бить­ся и по­обе­дать. Мы с бра­том по­гло­ща­ли ап­пе­тит­ную еду, ра­дост­но де­лясь меж­ду со­бой впе­чат­ле­ни­я­ми об удач­но про­ве­дён­ной са­ни­тар­ной об­ра­бот­ке на­ших ко­шек, а во рту у нас ещё дол­го со­хра­нял­ся не­при­ят­ный при­вкус ДДТ. Но это ни­ка­ко­го зна­че­ния для нас — маль­чи­шек — не име­ло. Мы ис­пы­ты­ва­ли гор­дость и удов­летво­ре­ние от то­го, что те­перь на на­ших кош­ках блох нет.

С этой же са­мой вуль­гар­ной про­бле­мой я столк­нул­ся сей­час, мно­го-мно­го лет спус­тя. Блох на ху­день­ком тель­це мо­ей кра­са­ви­цы ока­за­лась тьма. Руч­ной спо­соб лов­ли шуст­рых на­се­ко­мых, да­же при усло­вии, что мы это де­ла­ли вдво­ём с же­ной, нуж­но­го эф­фек­та всё рав­но не да­вал. На сто пер­вой бло­хе мы окон­ча­тель­но вы­дох­лись. Ус­тал и ко­тёнок. Тре­бо­вал­ся бо­лее эф­фек­тив­ный спо­соб. Но та­ко­го дейст­вен­но­го пре­па­ра­та, как ДДТ, в при­ро­де дав­но уже не су­щест­во­ва­ло. Ми­ро­вым со­об­щест­вом он был при­знан кан­це­ро­ген­ным и за­пре­щён к про­из­водст­ву. Все име­ю­щи­е­ся его за­па­сы под­ле­жа­ли лик­ви­да­ции на за­во­дах, спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­щих­ся на унич­то­же­нии бое­вых от­рав­ля­ю­щих ве­ществ. В кон­це пя­ти­де­ся­тых го­дов его в стра­не не оста­лось ни грам­ма. За­то в на­шем рас­по­ря­же­нии имел­ся пре­па­рат но­во­го по­ко­ле­ния — зоо­шам­пунь — со­вер­шен­но не ядо­ви­тый ни для ко­шек, ни для их вла­дель­цев. На те­ло кош­ки он дейст­во­вал мяг­ко и на­дёж­но из­бав­лял жи­вот­ное от блох. Пос­ле ку­па­ния ма­лень­кий ко­тёнок боль­ше не че­сал­ся. Гля­дя на спо­кой­ный и ров­ный сон на­ше­го ми­ло­го юно­го со­зда­ния, мы с же­ной вздох­ну­ли с об­лег­че­ни­ем.

Но вско­ре опять вы­шла не­за­да­ча — в ка­ле ко­тён­ка на­ми бы­ли за­ме­че­ны мел­кие гли­с­ты — гель­мин­ты. У ме­ня как у ве­те­ри­нар­но­го вра­ча это об­сто­я­тельст­во осо­бо­го удив­ле­ния не вы­зва­ло, так как гли­с­ты у до­маш­них лю­бим­цев всег­да яв­ля­ют­ся по­следст­ви­ем при­сут­ст­вия на их те­лах блох, ко­то­рые, как из­вест­но, яв­ля­ют­ся их пе­ре­нос­чи­ка­ми. Но это не­серь­ёз­ное за­бо­ле­ва­ние лег­ко из­ле­чи­ва­ет­ся. Пос­ле про­ве­дён­но­го кур­са ле­че­ния ан­ти­гель­минт­ны­ми таб­лет­ка­ми, ко­тён­ка мож­но бы­ло сме­ло це­ло­вать в его не­обык­но­вен­но кра­си­вую мор­даш­ку, ни­сколь­ко не опа­са­ясь чем-ли­бо от не­го за­ра­зить­ся…

Пе­ре­жи­ва­ния, свя­зан­ные с на­ли­чи­ем у жи­вот­но­го блох и гель­мин­тов, на­шу лю­бовь к юно­му со­зда­нию не осла­би­ли. На­обо­рот, с со­зна­ни­ем то­го, что этот не­обык­но­вен­ной кра­со­ты и оба­я­ния ма­лень­кий пу­ши­с­тый ко­мо­чек, ис­то­щён­ный и обес­кров­лен­ный па­ра­зи­та­ми, не смог бы пе­ре­жить при­бли­жа­ю­щу­ю­ся лю­тую зи­му, вы­зы­вал у нас толь­ко тре­пет и со­стра­да­ние.

Мы с же­ной ни­как не мог­ли на­лю­бо­вать­ся на на­шу ма­лень­кую кра­сот­ку и на­ра­до­вать­ся её не­обы­чай­но­му ин­тел­лек­ту и пра­виль­но уга­дан­но­му мною неж­но­му ха­рак­те­ру. Ко­тёнок ока­зал­ся не­обык­но­вен­но лас­ко­вым и ум­ным. К уму мы в пер­вую оче­редь от­нес­ли его чис­топ­лот­ность. А к ха­рак­те­ру — лас­ку, неж­ность и не­на­вяз­чи­вость. Ре­зуль­та­том та­кой ин­тел­лек­ту­аль­ной со­гла­со­ван­нос­ти ста­ло то, что на на­ших ру­ках не бы­ло ни од­ной ца­ра­пин­ки от ко­шачь­их ост­рых ког­тей; в квар­ти­ре — ни од­ной лу­жи или экскре­мен­тов — все фи­зио­ло­ги­чес­кие от­прав­ле­ния со­вер­ша­лись ко­тён­ком стро­го в два ло­точ­ка; наш креп­кий сон ран­ним ут­ром ни ра­зу не пре­ры­вал­ся на­зой­ли­вым мя­у­кань­ем с тре­бо­ва­ни­ем ка­ко­го-ни­будь де­ли­ка­те­са.

Бы­ло бы не­пра­виль­но ни­че­го не ска­зать и о мяг­кой ме­бе­ли, ко­то­рая ока­за­лась со­вер­шен­но не тро­ну­той ког­тя­ми на­шей кош­ки. Ум­ное жи­вот­ное, в от­сут­ст­вие воз­мож­нос­ти ла­за­ния по де­ревь­ям, для гим­нас­ти­ки лап поль­зо­ва­лось толь­ко ког­те­точ­кой. Ра­бо­тая по ней мощ­ны­ми ла­па­ми с пол­ностью вы­пу­щен­ны­ми ког­тя­ми, кош­ка устрем­ля­ла на нас взгляд боль­ших, как у со­вы, круг­лых и яр­ких очей, де­мон­ст­ри­руя нам не толь­ко свой не­обык­но­вен­ный ум и со­об­ра­зи­тель­ность, но и бе­реж­ли­вое от­но­ше­ние к хо­зяй­ско­му до­маш­не­му иму­щест­ву.

В те­че­ние го­да моя кра­са­ви­ца рос­ла, взрос­ле­ла и всё боль­ше хо­ро­ше­ла. На на­шу ра­дость, ска­зоч­ное вы­ра­же­ние её не­обык­но­вен­ной кра­со­ты ум­ных глаз с воз­рас­том со­вер­шен­но не ме­ня­лось. Друзья, ко­то­рые по­се­ща­ли наш дом, при­хо­ди­ли в не­опи­су­е­мое вос­хи­ще­ние. А ког­да во­очию убеж­да­лись, что до­ро­гос­то­я­щие окон­ные гар­ди­ны и мяг­кая ме­бель не тро­ну­ты ко­шачь­и­ми ког­тя­ми, ис­пы­ты­ва­ли не­под­дель­ное изум­ле­ние и за­висть. Их по­ро­ди­с­тые клуб­ные кош­ки по­доб­ны­ми до­сти­же­ни­я­ми по­хва­стать­ся не мог­ли.

В на­сто­я­щее вре­мя, ког­да я си­жу за ком­пью­те­ром и пи­шу о сво­ей пу­шис­той кра­са­ви­це, она вос­се­да­ет на мо­их ко­ле­нях и гром­ко му­рит. Иног­да мне по­мо­га­ет ра­бо­тать, на­но­ся уда­ры сво­и­ми креп­ка­ми лап­ка­ми по кла­ви­а­ту­ре, од­нов­ре­мен­но гля­дя на эк­ран мо­ни­то­ра. Её за­бав­ля­ет, как от на­жа­тий ла­пой на кла­ви­ши пе­ред ней тут же ней воз­ни­ка­ют бук­вы или циф­ры, ко­то­рые она счи­та­ет жи­вы­ми мел­ки­ми бу­каш­ка­ми. Мол­ни­е­нос­ным дви­же­ни­ем, вы­бро­сив впе­рёд ког­тис­тую ла­пу, кош­ка пы­та­ет­ся сгрес­ти их со стек­лян­но­го эк­ра­на. Пос­ле не­сколь­ких без­ус­пеш­ных по­пы­ток, по­ни­мая всю без­ус­пеш­ность даль­ней­ших дейст­вий, она спо­кой­но за­сы­па­ет…

Во вре­мя ко­рот­ко­го сна моя кра­сот­ка из­да­ёт неж­ный тре­пет­ный стон и ше­ве­лит кра­си­вым ма­лень­ким ртом, как буд­то раз­го­ва­ри­ва­ет со мной. По мо­е­му мне­нию — это ей снит­ся сон про то, как она слу­чай­но встре­ти­ла ме­ня и мгно­вен­но влю­би­лась… Но впол­не мо­жет быть и на­обо­рот. Это я её встре­тил и, по­те­ряв го­ло­ву, без­ум­но влю­бил­ся в неё. А она от­ве­ти­ла мне тем же. Во­лею судь­бы мы встре­ти­лись с ма­лыш­кой, что­бы боль­ше ни­ког­да не рас­ста­вать­ся.

Воз­ник­ший же во­прос о за­ко­но­мер­нос­ти дан­ной встре­чи так и остал­ся у ме­ня без от­ве­та. Единст­вен­ное, о чём мо­гу ска­зать до­сто­вер­но, — имен­но бла­го­да­ря мо­ей не­сдер­жан­нос­ти, на миг за­тмив­шей в мо­ём вра­чеб­ном со­зна­нии мно­гие опас­ные для че­ло­ве­ка бо­лез­ни, ко­то­ры­ми впол­не мож­но за­ра­зить­ся от без­дом­ных ко­шек, я спас от хо­лод­ной и го­лод­ной смер­ти од­ну ма­лень­кую жи­вую ду­шу. Пра­виль­нее ска­зать, не я один, а мы с же­ной.

В семье столь серь­ёз­ный во­прос, ка­са­ю­щей­ся по­яв­ле­ния но­во­го до­мо­чад­ца, ре­ша­ет­ся толь­ко при обо­юд­ном со­гла­сии на это. Ина­че по­до­бран­ное на ули­це бес­при­зор­ное жи­вот­ное в семье пол­но­го счастья, ко­то­рое ему мо­жет по­да­рить че­ло­век, не об­ре­тёт. Ско­рее все­го, в до­ме, где нет со­гла­сия, оно прос­то не за­дер­жит­ся…