Го­во­рят, нем­цы не­му­зы­каль­ны. Ну, на­зо­ви­те хоть один со­вре­мен­ный хит на не­мец­ком! Rammstein, ко­неч­но, не в счет. То ли де­ло ан­глий­ский — весь мир по­ет на ан­глий­ском. Ну, или фран­цуз­ский шан­сон… А не­мец­кий — язык жест­кий, для пе­сен со­вер­шен­но не при­спо­соб­лен. Но не­сколь­ко лет на­зад в ин­тер­не­те я слу­чай­но на­ткну­лась на пес­ню. Это за­пись 1989 го­да из тог­даш­ней ГДР (кто не зна­ет, Гер­ман­ская де­мо­кра­ти­чес­кая рес­пуб­ли­ка). И эта пес­ня ме­ня по­ко­ри­ла: са­ма ме­ло­дия — смесь ба­роч­ной тра­ди­ции, что-то из ме­ло­ди­ки со­вет­ских пе­сен и сла­вян­ской на­пев­нос­ти; текс­то­вой ритм, не­кие скры­тые тра­гизм и ли­рич­ность. Что-то со­вер­шен­но не не­мец­кое? Ко­неч­но, с точ­ки зре­ния со­вре­мен­ных кли­ше. Но пес­ня ро­ди­лась, воз­ник­ла в куль­тур­ной и язы­ко­вой сре­де Вос­точ­ной Гер­ма­нии. А что мы сей­час зна­ем об этой куль­ту­ре?

С но­яб­ря 1989 го­да, со зна­ме­ни­то­го па­де­ния Бер­лин­ской сте­ны про­шло уже 30 лет, но эта пес­ня для мно­гих и в се­год­няш­ней Гер­ма­нии яв­ля­ет­ся сим­во­лом нос­таль­гии по той жиз­ни, по то­му ми­ру, той куль­ту­ре. До­ста­точ­но по­смот­реть за­пи­си этой пес­ни и в 2007 го­ду и поз­же — в 2011-м. Её по­ют, зна­ют. Имен­но эта пес­ня, как на­сто­я­щий на­род­ный шля­гер, мо­жет объ­еди­нить нем­цев. И объ­еди­ня­ет!

А вот что пи­шут са­ми нем­цы о пес­не, ко­неч­но, под псев­до­ни­ма­ми-ни­ка­ми в ин­тер­не­те. Это пи­шут на фо­ру­ме, об­суж­дая оче­ред­ное ис­пол­не­ние пес­ни.

Ла­уш­цайт Ир­лихт: Это мое пол­ное тос­ки вос­по­ми­на­ние о двух по­след­них го­дах в на­шей рес­пуб­ли­ке. И лич­но для ме­ня — са­мое луч­шее вре­мя мо­ей жиз­ни.

Алекс Зон­не: ГДР для ме­ня — са­мое пре­крас­ное вре­мя. Я ро­дил­ся в 1967-м.

Му­зы­ка­ли­ер: Пес­ня-меч­та. Для ме­ня со­вер­шен­но от­чет­ли­вое вос­по­ми­на­ние о не­спра­вед­ли­вом пе­ре­во­ро­те, и тог­даш­нем добро­воль­ном по­ра­бо­ще­нии под кры­лом дру­го­го го­су­дар­ст­ва…. Со все­ми вы­те­ка­ю­щи­ми по­следст­ви­я­ми. На­при­мер, вы­бро­сить свою иден­тич­ность за па­ру гро­шей. И кто мы бы­ли? Пос­ле пе­ре­во­ро­та Коль был но­си­те­лем сво­бо­ды…. Но мо­гу по­клясть­ся, что граж­да­не ГДР бы­ли бы….

Ро­зи Мюл­лер: (от­вет на фо­ру­ме) … не наг­лей, ма­лыш­ка, и что ты мо­жешь ска­зать…. Это бы­ло не твое вре­мя. Нет та­ких пе­сен в этой дерь­мо­вой бун­дес ре­пуб­лик, по­то­му что здесь речь идет толь­ко о день­гах. Во всем.

Са­би­на Марш­нер: Я ро­ди­лась в 1962 го­ду в За­пад­ной Гер­ма­нии. И ни­ког­да мне не нра­ви­лись за­пад­но­гер­ман­ские шля­ге­ры. Му­зы­ка из ГДР и му­зы­каль­но и по текс­там на­мно­го луч­ше. Пес­ня «Als ich fortging» в ис­пол­не­нии Ми­ха­э­ля Дир­ка по­тря­са­ет, до дро­жи в ко­ле­нях. А ког­да я слы­шу, как се­год­ня ее по­ют Ми­ха­эл и Райм, вот это, дейст­ви­тель­но, объ­еди­ня­ет. Наш по­ли­ти­чес­кий сту­день ни­ко­го не смо­жет объ­еди­нить…

Ока­зы­ва­ет­ся, не все так прос­то. Не все так од­но­знач­но.

Но кто же ав­тор текс­та? Од­на из луч­ших по­этесс Вос­точ­ной Гер­ма­нии, Ги­зе­ла Штай­н­э­керт, на­пи­са­ла в 1987 го­ду этот текст для рок груп­пы «Ка­ру­сель». «Ка­ру­сель» — рок-груп­па из Вос­точ­ной Гер­ма­нии. Она от­но­сит­ся на­ря­ду с Karat, City и Puhdys к са­мым зна­чи­тель­ным и са­мым по­пу­ляр­ным груп­пам ГДР. Их из­вест­ней­шие аль­бо­мы Schlaraffenb erg, Ehrlich will ich bleiben, Autostop и се­год­ня кру­тят­ся мно­ги­ми ра­дио­с­тан­ци­я­ми и счи­та­ют­ся са­мы­ми по­пу­ляр­ны­ми хи­там вре­мен ГДР.

Му­зы­ку для этой пес­ни на­пи­сал Дирк Ми­ха­эль, со­лист груп­пы «Ка­ру­сель» и пер­вый ее ис­пол­ни­тель. И вот эта пес­ня, на­пи­сан­ная мно­го лет на­зад, да­же сей­час со­би­ра­ет пуб­ли­ку и, на­вер­ное, это та­кой свое­об­раз­ный гимн быв­шей ГДР, хо­тя да­же за­пад­ные жур­на­ли­с­ты при­зна­ют, что это од­на из луч­ших со­вре­мен­ных не­мец­ких пе­сен. Ни­ка­кой по­ли­ти­ки, ведь пес­ня о люб­ви и раз­лу­ке. Ли­ри­ка. Ве­ро­ят­но, по­то­му — шля­гер, хит. А еще кру­че — на­род­ная пес­ня. Это не пре­уве­ли­че­ние. На­при­мер, в 2007 го­ду на фес­ти­ва­ле Ostrock Klassik, ко­то­рый в оче­ред­ной раз со­брал бо­лее 70 ты­сяч че­ло­век, эту пес­ню Дирк Ми­ха­эль ис­пол­нял в са­мом кон­це, и 70 ты­сяч зри­те­лей под­пе­ва­ли, се­ми­де­ся­ти­ты­сяч­ный хор, все — и мо­ло­дые, и не очень. Это ли не объ­еди­не­ние? При­чем, объ­еди­не­ние на ос­но­ве люб­ви.

Так от­ку­да эти про­ник­но­вен­ная му­зы­каль­ность и скры­тый дра­ма­тизм? Не про­шло для нем­цев да­ром изу­че­ние в шко­лах рус­ско­го язы­ка. Не­со­мнен­но, в дан­ном слу­чае мож­но го­во­рить о вза­и­моп­ро­ник­но­ве­нии двух куль­тур, а имен­но рус­ской и не­мец­кой. Прав­ду го­во­ри­ли мно­гие в За­пад­ной Гер­ма­нии сра­зу пос­ле объ­еди­не­ния, что „ос­ти“ ис­пор­че­ны вли­я­ни­ем рус­ских. И де­ло здесь, ко­неч­но, не в ле­ни, а ско­рее, во вза­и­мо­дейст­вии с иной ду­шев­ной суб­стан­ци­ей, энер­ге­ти­кой язы­ка. Не сто­ит ли вни­ма­тель­ней при­гля­деть­ся к ли­те­ра­ту­ре и куль­тур­ной тра­ди­ции тог­даш­ней ГДР? И что это за яв­ле­ние: раз­де­ле­ние нем­цев на ла­ге­ря, го­су­дар­ст­ва и но­вое объ­еди­не­ние в од­но це­лое? И це­лое ли? Ког­да на­ча­лось это раз­де­ле­ние, мо­жет быть, на­мно­го рань­ше, еще до 1949 го­да? И за­кон­чи­лось ли с па­де­ни­ем Сте­ны? Как мож­но это по­нять? Но оста­лось сло­во, вер­нее, сло­ва, свя­зан­ные в об­ра­зы, в по­вест­во­ва­ние — це­лый куль­тур­ный пласт, а имен­но ис­кус­ст­во и ли­те­ра­ту­ра Вос­точ­ной Гер­ма­нии.

Вот, на­при­мер, Ги­зе­ла Штай­н­э­керт, ав­тор упо­ми­на­е­мой уже пес­ни Als ich fortging, поч­ти че­ты­ре го­да на­зад от­ме­ти­ла 80-лет­ний юби­лей, и тог­да же уви­де­ла свет ее ав­то­био­гра­фи­чес­кая кни­га «Всег­да я» Immer Ich.

Кто это — Ги­зе­ла Штай­н­э­керт? Вот как пи­шет о ней Ханс Ди­тер Шют в статье „Опья­не­ние и хо­ро­вод“, по­явив­шей­ся по по­во­ду ее юби­лея: «Тан­це­валь­ный, ба­лет­ный. Это хо­ро­шо. … Опья­не­ние и хо­ро­вод; не­ис­товст­во и ро­ман­ти­ка. Это и есть Штай­н­э­керт: жен­щи­на, ко­то­рая од­нов­ре­мен­но и вво­дит в ис­ку­ше­ние и ве­дет — ве­дет, преж­де все­го, к пре­дан­нос­ти, к са­мо­по­жерт­во­ва­нию. Как и са­мо за­гла­вие кни­ги «Всег­да я». В этом ее про­грам­ма — са­мо­уве­рен­ность, мас­штаб, же­ла­ние быть на ви­ду; это од­нов­ре­мен­но от­прав­ная точ­ка, на­прав­ле­ние дви­же­ния и цель это­го дви­же­ния, ко­то­рая сно­ва и сно­ва мо­жет уле­ту­чи­вать­ся. И шаг тан­це­валь­ный ста­но­вит­ся ти­ше, от­ра­жа­ясь в сти­хотво­ре­нии, тут же воз­ни­ка­ю­щем».

Или вот еще: «Что же мо­жет быть боль­ше, чем это дра­го­цен­ное, единст­вен­ное, не­пов­то­ри­мое, пол­нок­ров­ное, и все же со­мни­тель­ное Я? Каж­дое Я — это це­лый мир, без ко­то­ро­го все ми­ры бы­ли бы бед­нее. Тюрь­ма и кос­мос Я — это центр, пункт, из ко­то­ро­го же­ла­ния и си­лы про­рас­та­ют, и на ко­то­рый все вре­мя сып­лют­ся уда­ры, так­же и те уда­ры, что, собст­вен­но, за­слу­жил сам окру­жа­ю­щий мир. Но кто всту­па­ет­ся за луч­ший мир, очень быст­ро узна­ет этот мир, как он есть. Лю­дей как они есть».

Сти­хотво­ре­ния, рас­ска­зы, сце­на­рии Ги­зе­лы Штай­н­э­керт («На сол­неч­ной сто­ро­не», «Лю­бовь в 16») ка­са­ют­ся имен­но та­ких лю­дей: она пи­шет, од­нов­ре­мен­но со­мне­ва­ясь, но за­щи­щая, лю­бя и разо­ча­ро­вы­ва­ясь в них. И при­да­точ­ные пред­ло­же­ния жиз­ни ин­те­ре­су­ют ее боль­ше, чем глав­ные. Бла­гоп­ри­об­ре­тен­ное скры­ва­ет­ся бо­лее в угол­ках рта, чем на гу­бах; за­во­е­ван­ное об­на­ру­жи­ва­ет­ся в ус­та­лом по­ло­же­нии те­ла, а не в по­зах ра­дос­ти…»

Ги­зе­ла Штай­е­керт. Дочь ра­бо­че­го и при­слу­ги слу­жан­ки с ули­цы Акер, от­ку­да так­же про­изо­шел Эр­вин Ге­шон­нек (ки­но­ар­тист ГДР), поз­же со­ци­аль­ный по­мощ­ник уче­ни­ка в ком­мер­чес­кой шко­ле, ре­дак­тор по куль­ту­ре, а поз­же ос­но­ва­тель и пре­зи­дент Ко­ми­те­та эст­рад­но­го ис­кус­ст­ва, а пос­ле кон­ца ГДР шеф Жен­ско­го Объ­еди­не­ния…

«Си­ла во­об­ра­же­ния че­ло­ве­ка — это спо­соб­ность, ко­то­рая па­рит меж­ду опре­де­лен­ным и не­опре­де­лен­ным, меж­ду ко­неч­ным и бес­ко­неч­ным, эта си­ла не име­ет чет­ких гра­ниц. Из это­го па­ре­ния по­яв­ля­ют­ся тек­с­ты пе­сен, ко­то­рые Штай­н­э­керт пи­шет для Ве­ро­ни­ки Фи­шер, Юр­ген Валь­тер, Уши Брюн­г­нинг, Кур­та Ноль­це, Фран­ка Шё­бель. Она со­зда­ла од­но из луч­ших не­мец­ких про­из­ве­де­ний „Als ich fortging“ („Ког­да я ухо­дил“) для Дир­ка Ми­ха­э­ля и груп­пы «Ка­ру­сель». Од­на толь­ко эта пес­ня, мож­но ска­зать без пре­уве­ли­че­ния, не усту­па­ет в сво­ей ве­ли­ча­вой тор­жест­вен­нос­ти Yesterday и Michelle. Пре­уве­ли­че­ние?! Но вб­ли­зи от Штай­э­керт воз­рас­та­ет стрем­ле­ние к меч­те и имен­но па­ре­ние. Воз­ни­ка­ет во­прос — сло­во шля­гер (Sclager нем.) про­ис­хо­дит от нем schlagen (шла­ген) — бить. Шлаг (Schlag) удар. Эта пес­ня по­доб­на уда­ру про­би­ва­ет сквозь вре­мя, прост­ранст­во. Про­би­ва­ет на­ск­возь». (из статьи Ханс-Ди­тер Шютт 13.05.2011)

Очень мно­го слов об этой пес­не «Ког­да я ухо­дил». Вот её пе­ре­вод. Ко­неч­но, пес­ня — это не толь­ко текст. Это преж­де все­го му­зы­ка, пре­крас­ная му­зы­ка Дир­ка Ми­ха­э­ля и его за­ме­ча­тель­ное ис­пол­не­ние, му­зы­кан­ты и сот­ни, ты­ся­чи зри­те­лей. Это­го здесь ни­че­го нет. Но есть сло­во, текст. Сти­хи — вер­нее — пе­ре­вод.

Текст Ги­зе­ла Штай­н­э­керт, му­зы­ка Дирк Ми­ха­эль

Ког­да я ухо­дил

Ког­да шёл, взды­ма­лась ули­ца,
слы­шишь, вер­нись.
Её в го­ре не бро­сай,
боль возь­ми.

Ког­да шёл, го­ря­чим был ас­фальт,
слы­шишь, вер­нись.
Го­во­ри с ней по ду­шам
всё узнай.

Всё быст­ро­теч­но, но сла­бость твоя
в про­ш­лом оста­лась, пой­ми,
на­всег­да.

Пла­мя, сти­хая, вот-вот до­го­рит.
Зна­ешь всё сам, что те­бе пред­сто­ит.

Ухо­дя, лишь пус­то­ту я нёс,
слы­шишь, вер­нись.
Сде­лай лег­че для неё,
обер­нись!

Ког­да шёл, по­ры­вом ве­тер вслед,
Не усто­ять.
В во­до­па­де её слез,
стал я слаб.

Всё быст­ро­теч­но, но сла­бость твоя
в про­ш­лом оста­лась, пой­ми,
на­всег­да.

Нет про­дол­женья, ког­да нет ог­ня.
Стих­нет и пе­чаль твоя
на­всег­да.

«Ги­зе­ла Штай­н­э­керт жи­вет под са­мой кры­шей вы­сот­ки в цент­ре Бер­ли­на. Вид вдаль из ок­на, взгляд за го­ри­зонт — слов­но эта ли­ния об­ры­ва­ет­ся за по­след­ним до­мом, па­дая в мо­ре. Воз­ни­ка­ет ме­та­фо­ра: там, на­вер­ху, хо­чет­ся пи­сать не в по­то­ке со­бы­тий, а уеди­нен­но. Вне­зап­но воз­ни­ка­ет тос­ка по лю­дям? Окры­лён­ность вплоть до пол­ной ли­те­ра­тур­ной от­ре­шен­нос­ти, по­лет. А по­том обыч­ный лифт спус­ка­ет вниз, в жизнь — не­раз­де­ля­е­мое двой­ное су­щест­во­ва­ние Ги­зе­лы Штай­н­э­керт." (из статьи Ханс-Ди­тер Шютт 13.05.2011)

Ги­зе­ла Штай­н­э­керт

В объ­ятья ста­рость взя­ла,
не смог толь­ко лоб усто­ять,
она ру­кам по­ща­ду да­ла,
но сле­ды её гу­бы хра­нят…
толь­ко преж­ний в гла­зах ещё блеск,
как па­мять о страст­ной судь­бе
улыб­ку всё же из­ме­нит так:
не тан­цуй боль­ше, иди, ви­дишь, там
кос­ну­лась неж­но ста­рость ме­ня,
и воз­мож­ностью ста­ла меч­та,
толь­ко серд­це не ста­нет ра­бом
не скло­нит­ся, и прав­да в том —
ста­рость — не зна­чит: прос­то стать стар­ше
и серд­це — ку­да ему…
вмес­те с пеп­лом из мно­жест­ва оча­гов угас­ших…
вынь­те из ме­ня мои звёз­ды,
толь­ко ког­да я умру. **

 

*груп­па Karussell из Лейп­ци­га (Leipzig). На­ря­ду с Puhdys, Karat, City, Electra — са­мая из­вест­ная и по­пу­ляр­ная рок-груп­па в ГДР. Бы­ла со­зда­на в 1976 го­ду пу­тём сли­я­ния не­про­фес­си­о­наль­ных му­зы­кан­тов с участ­ни­ка­ми за­пре­щён­ной тог­да груп­пы Klaus Renft Combo, а так­же по­этом Kurt Demmler… Ли­де­ром груп­пы стал кла­виш­ник Wolf Rüdiger Raschke.

**пунк­ту­а­ция ав­то­ра