* * *
Уж лучше бы здесь и сегодня,
А завтра заявится враг.
Мне снится вчерашняя Сходня,
Живой и зеленый Овраг.

Мне снится: я тихо бухаю
Среди одуревшей войны.
И мирно шагаю к трамваю,
Какие хорошие сны.

Стою, как цветок, осыпаюсь,
Беспомощное существо.
Мне снится, что я просыпаюсь,
И вам пожелаю того.

* * *
Поймали пьяного шпиона,
Он говорил, что патриот.
А сам бутылке самогона
Свои секреты выдает.

Бутылка вежливо смеется.
И говорит: я вас люблю.
А что еще ей остается?
И где дежурный по Кремлю?

Где мавзолей и где стаканы?
Кругом игила патрули.
Кругом какие-то барханы.
Совсем не наши корабли.

Без шариата нет закона,
Без жертвы нету палача.
Поймали пьяного шпиона,
Его вели два стукача.

Мы от запоя до запоя
Не знаем, в общем-то, забот.
Удача пьяного конвоя,
Что арестованный не пьет.

Вели шпиона, не жалея,
Вели куда-то наугад...
Узнает скоро ваша шея,
Какой у вас тяжелый зад.

* * *
Алишер Навои провожал поезда,
Низами возмущался низами.
Ты из маски глядишь, как птенец из гнезда,
Плотоядно вращая глазами.

Детвора у костра, шашлыки, водоем.
Все привычно, знакомо, убого.
Мы купаться с тобою на речку идем,
Соблюдая дистанцию строго.

* * *
Привезли меня на фестиваль,
Ну а там четыре сотни бардов.
Старые, как правильный рояль.
Грязные, как урки у ломбардов.

Каждый поздороваться хотел
Грязною ковидною рукою.
И, конечно, каждый преуспел
В заунывном вое над рекою.

Лизанька, на мокрую траву
Я не лягу в ожиданьи чуда.
Лиза, забери меня в Москву,
Лиза, забери меня отсюда.

* * *
О как я волновался за поправки,
Переживал за наш электорат,
О как же я боялся низкой явки,
Тревожился, что срок не обнулят.

Ковидом перемазанные дети
Ныряют по вагону и галдят.
Россия голосует в интернете,
Отважно, как и сотни лет назад.

Как хорошо, что все определенно,
Не надо никому судьбы иной.
И родину здесь любят удаленно,
И правят нарисованной страной.

* * *
Потерял ковидные перчатки,
А точнее, не могу найти.
Все нашел: остатки шаурмы,
Полбутылки водки и кастрюлю,
Где я маску мирно кипятил
Вечером. Вчера. Ну, вероятно.
Помнить-то — не помню ничего.
Только на плите стоит кастрюля.
Маска в ней... Похоже, кипятил.
Полбутылки водки. Как же мило.
Даже есть немного шаурмы.
Где же, блин, ковидные перчатки?
Новые. За 25 рублей.
Все нашел: четыре карты «Тройка»...

Кстати, интересные дела.
Если к вам пришел поэт Емелин,
Он, конечно, платит за постой.
В первый день дает вам карту «Тройка».
А потом вторую — во второй.
Третий день. И третья карта «Тройка».
Значит, у меня четыре дня
Мирно пробухал поэт Емелин.

Мы его везли топиться в пруд.
Где больница Кащенко, пруд Бекер.
Там купаться очень хорошо.
Вот и говорю: пошли купаться,
Ничего, что буря за окном,
Что летают бешеные танки,
Что на Красной площади парад.
Главное: скорей пойдем купаться.
Где больница Кащенко, пруд Бекер...
Не рискнул. Отправился домой.
Ну, тебя, сказал, какой-то Бекер.
У тебя нерусский даже пруд.
И ушел, привычно крылышкуя.
И ушел, а я опять ищу
Синие ковидные перчатки.
С Лизою купались мы вчера.
На канале Деривационном.

Стоп, машина, каша в голове.
С Лизою вчера.
Поэт Емелин.
Видимо, давно уже ушел
Золотописьмом поэт Емелин.
На канале с Лизою — вчера.
Где же вы, ковидные перчатки?
Новые. За 25 рублей.

* * *
Ребрами потрескивали ветки,
В тесной печке бился зря ковбой.
Я пришел усталый из разведки,
За поправки шел неравный бой.

Где-то далеко за облаками
Крякало Садовое кольцо.
Грязными ковидными руками
Ты мне расцарапала лицо.

Всем известно: ветер правды дует,
Ветер правды — верный побратим.
Тот, кто за поправки голосует,
Беззаразен и неуязвим.

Торжество ковидного парада
Вдаль несет величие страны.
Жизни черных так важны, ребята,
Остальные — на фиг не важны.

Я смотрел парад в лаптях обутый,
Танки пролетели — и ага.
Генерал отважный и надутый
Падал с неба прямо на врага.

Бьются за поправки россияне,
Падает гниющий супостат.
Вместе с нами братья-марсиане,
Вместе с нами чернокожий брат.

Белые — как очень злые кони,
Как скульптура бабы без весла.
Может, я чего-нибудь не понял,
Но братва обиделась, ушла.

Через месяц улеглись волненья,
Через месяц грянула война.
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у окна.

Мы порою бьемся дружно лбами,
Бьется в Оклахоме твой отряд.
Белыми коварными рабами
Мирно наш торгует халифат.

Шла овечка Долли под сардинку,
Шел под оливье конфедерат.
Ты любила вечером скотинку,
Я любил скотинку, как солдат.

День придет стремительным товаром,
В бой с расизмом выйдет гондурас,
С грязным топором и перегаром
Вы стояли насмерть за кавказ.

Ты перебирала бранзулетки,
Ешь богатых в дымке голубой.
Ты пришла, качаясь, из разведки,
За поправки шел неравный бой.

* * *
Проверяли докторишки
Петуха на яйцеглист.
А на вышке, а на вышке
Ухмыляется чекист.

Им нужны победы в спорте
И успехи на морях.
Как вам, Соня, на курорте?
Как вам, Соня, в лагерях?

Справа вспышки, слева вспышки,
Даже ангел здесь не чист.
А на вышке, а на вышке
Ухмыляется чекист.

Сам румяный, как морковка,
Так и хочется украсть.
Как вам, Соня, перековка?
Как вам, Соня, наша власть?

Как вам, Соня, наши пышки,
Как вам, Соня, активист?
Говорят, сегодня с вышки
Головой упал чекист.

В дортуаре пепиньерки,
На столе немало дел.
После утренней поверки
Будет маленький расстрел.

То ли двести, то ли триста,
Неразборчив приговор.
У начальника-чекиста
С арифметикой затор.

Тут у всех одна дорога,
Тут у всех одна напасть.
А за пазухой у бога
Только волосы украсть.

Огласили прокуроры,
Говорили, не предел.
Как вам, Соня, приговоры?
Как вам, Сонечка, расстрел?

Как вам, Соня, их делишки?
Согласитесь, высший сорт.
А на вышке, а на вышке
Ухмыляется сам черт.